Открытки-иллюстрации к рассказу можно посмотреть на сайте открыткаизижевска.рф
Самым туманным городом мира считается Лондон. Это вам всякий скажет. Скажет — и ошибется. В Лондоне туман стоит в среднем сорок пять дней в году. В Ижевске — сорок шесть. И двести один пасмурный день. В один из которых Докукину и повезло угодить.
Виктор Андреевич Докукин работал в небольшой частной компании «Авест», занимающейся разработкой бизнес-проектов для стартапов. В Ижевск он приехал, чтобы лично передать готовые материалы заказчику и, что самое главное, забрать у него подписанные и официально заверенные документы, на основании которых компания могла получить причитающееся ей вознаграждение. Странно, несовременно — но таков уж был стиль работы генерального директора «Авеста»: он верил только бумажкам, передаваемым из рук в руки.
Покончив с делами, Докукин собирался прогуляться по городу — до поезда у него оставалось семь с половиной часов. На маршруте, который он для себя наметил, имелись два основных пункта: памятник пельменю, где нужно было непременно сфотографироваться, обняв вилку, на которую сей продукт был насажен, и Ижевский пруд, в котором, по слухам, обитало некое чудовище — чем черт не шутит, вдруг повезет сфоткать. Но как только Докукин вышел из конторы, тут же, как назло, зарядил дождь. Да такой, что способен вмиг превратить в мокрую тряпку почти новый пиджак. А у Докукина с собой ни зонта, ни плаща, ни шляпы. Он только и успел, что добежать до ближайшего кафе со странным названием «4:20».
Маленькое уютное кафе встретило его как дорогого гостя. Докукин сел за столик у окна и заказал пельмени по-домашнему — в память о памятнике, который ему, видно, не суждено было увидеть.
Пельмени оказались на редкость вкусные. Действительно самолепные, а не выбитые из смерзшейся магазинной упаковки. Но даже это не подняло Докукину настроение. Он вяло жевал и смотрел на мокрые, поникшие рябины за окном. Вода по стеклу бежала сплошным потоком. Докукин уже начал подумывать о том, не придется ли вызывать такси, чтобы добраться до вокзала.
— Простите, здесь свободно?
Докукин обернулся на голос.
Рядом со столиком стоял мужчина примерно того же, что и он, возраста, тридцать с небольшим. Роста невысокого, что-то около метра шестидесяти пяти. Одет по-молодежному, в темно-синие спортивные штаны и ветровку с откинутым капюшоном. Густые рыжие волосы коротко подстрижены. Аккуратная бородка очерчивала узкий подбородок и острым клинышком касалась нижней губы. Высокие скулы и чуть раскосые глаза выдавали представителя одной из коренных народностей. Странным казалось то, что ни на ветровке, ни на волосах мужчины не было ни капли. Притом что зонтик в руках он не держал. И Докукин готов был поклясться, что, когда он вошел в кафе, мужчины этого здесь не было.
— Я могу присесть? — несколько иначе сформулировал свой вопрос рыжебородый.
Докукин окинул взглядом зал. Восемь из десяти столиков пустовали. Тем не менее рыжий хотел сесть за один с ним стол. Не имея формального предлога для отказа, Докукин безразлично пожал плечами.
Мужчина сел на стул, откинулся на спинку и сунул руки в карманы ветровки. Взгляд его карих внимательных глаз был устремлен на Докукина. Незнакомец откровенно изучал своего соседа и даже не пытался это скрыть.
— В чем дело? — спросил Докукин угрюмо.
— Вам требуется моя помощь, — незнакомец произнес эти слова спокойно и уверенно, как будто не сомневался в том, что собеседник тут же с ним согласится. — Вы утратили Путь, которым надлежит следовать. Ваш дух в смятении.
Докукин криво усмехнулся.
— Я похож на идиота?
— А я похож на проповедника?
Докукин окинул незнакомца придирчивым взглядом, и с удивлением отметил, что чувствует расположение к странному чужаку. Причем расположение, которое со всей определенностью грозило перерасти в доверие. Дабы не допустить этого, Докукин схватил вилку и быстро сунул в рот остывший пельмень.
— Вкусно? — спросил рыжий.
Докукин молча кивнул.
Незнакомец сделал глубокий вдох.
— Только не делайте вид, будто вы всецело довольны свой жизнью.
— Я и не делаю.
Незнакомец вскинул руку и направил указательный палец на Докукина.
— Выходит, недовольны!
— Я этого не говорил.
— Ну вы уж определитесь! — развел руками рыжий. — Довольны или нет?
— Вы знаете хотя бы одного человека, довольного всем в своей жизни? — спросил Докукин.
— Да, — уверенно ответил незнакомец. — Он перед вами.
— И как вам это удается? — поинтересовался Докукин.
Незнакомец поставил локти на стол и переплел пальцы рук.
— Я всегда точно знаю, что и зачем я делаю. И ничего не делаю без причины.
К столику подошла официантка в нежно-голубом платьице, с белой кружевной наколкой на черных как смоль, волосах.
— Хотите что-нибудь еще? — спросила она, забирая пустую тарелку.
Докукин и не заметил, как доел пельмени.
Мир за окном, смазанный потоками воды, был похож на сюрреалистическую картину. Покидать уютное кафе не хотелось, да и смысла не было.
— Я подумаю, — улыбнулся официантке Докукин. — Может, вы что-то будете? — спросил он у своего соседа.
Рыжий молча качнул головой.
Официантка посмотрела на него, как на пустое место, и снова перевела взгляд на Докукина.
— Позовите, когда надумаете, — сказала она и, поджав губы, словно обидевшись непонятно на что, уплыла прочь.
— Она будто не заметила вас, — усмехнулся Докукин.
— Она меня не видела, — уточнил незнакомец.
Докукин непонимающе вскинул брови.
— Я умею становиться невидимым для окружающих, — объяснил рыжий.
— Вы — фокусник? — решил пошутить Докукин.
— Ведин я, веднась. Шаман по-вашему.
— В смысле... — Докукин поднял руку и сделал жест, как будто трясет зажатой в кулаке погремушкой.
— Именно, — подтвердил рыжий. — Зови меня Адай.
Назвав свое имя, человек перестал быть незнакомцем. При этом он легко и непринужденно перешел на «ты». Докукин решил последовать примеру.
— А меня зовут...
— Я знаю, как тебя зовут. Знаю, откуда ты, чем занимаешься и что делаешь в Ижевске. Я все о тебе знаю.
В глазах Адая мелькнул металлический блеск. Докукину сделалось не по себе.
«Так, так, так, — поспешил успокоить себя Докукин. — Настоящих шаманов не существует... В смысле, давно уже нет... Значит, этот — ролевик!»
Найдя нужный ответ, Докукин счастливо улыбнулся.
— Я не ролевик, — произнес вслух Адай. — Я самый настоящий потомственный ведин.
Улыбка на лица Докукина будто прокисла.
— Я не так представлял себе шамана.
— С перьями в волосах и бубном в руке?
— Ну, вроде того.
— Ведин не пользуется бубном.
— Чем же тогда занимается современный ведин?
— Тем же, чем и всегда — поддержанием гармонии мира. А ты, уважаемый Виктор Андреевич, эту самую гармонию разрушаешь. Да, да, да! Ломаешь, друг мой, как бульдозер. Поэтому я и подошел к тебе.
Не зная, что на это сказать, Докукин молча развел руками. Он вовсе не считал себя гармоничной личностью. Но при этом и источником вселенского хаоса вроде не был. На его рабочем столе царил пусть и не идеальный, но все же порядок...
— Ну причем тут стол? — болезненно поморщился Адай. — Дело не в столе, а в тебе самом. Неужели ты сам этого не чувствуешь? Ну же! Напрягись!
Докукин прислушался к собственным ощущениям. Первое, что он почувствовал, была тяжесть съеденных пельменей в желудке.
— Нет! Это не то! — решительно взмахнул рукой Адай.
— Надо искать в районе пупка? — спросил Докукин.
— Это для каждого индивидуально, — таинственным полушепотом сообщил ведин.
Докукин попытался мысленно подняться выше желудка. Но там он вообще ничего не чувствовал. Там, как ему представлялось, находилась серая, однородная, аморфная масса. Докукин глубоко вздохнул и продолжил продираться вверх через серую массу. Знать бы еще, что он ищет?
И вдруг — у Докукина аж дыхание перехватило.
Ощущение было такое, как будто на полном ходу поезда настежь распахнулась дверь вагона. А ты стоишь у самого края, цепляясь рукой за скользкий металлический поручень. Холодный ветер бьет в грудь, закручивается вокруг туловища, как будто затем, чтобы выдернуть тебя из вагона и швырнуть на насыпь...
Докукин увидел, что в груди у него дыра размером в два кулака. И не просто дыра, а черная бездонная дырища, затягивающая в себя все что ни попади. Фрагменты рубашки и пиджака, которые должны были прикрывать дыру, тоже исчезли. Разумеется, природа сего феномена была нематериальная. Докукин это прекрасно понимал. Но все равно он так перепугался, что прижал ладони к груди, боясь, что кто-нибудь посторонний увидит этот его изъян.
— Ну что, убедился? — Адай взял зубочистку, сунул в рот и стиснул кончик зубами.
— Почему я раньше ничего об этом не знал? — испуганно спросил Докукин.
— Потому что не хотел знать, — ответил ведин. — И потому, что некому было тебе на это указать.
— Я один такой?
— Ну что ты, — махнул рукой Адай. — Такие выверты есть почти у каждого. У одного — побольше, у другого — поменьше.
— А у меня?..
— У тебя очень большой, серьезный. Поэтому он представляет угрозу не только для тебя одного. Он способен вывернуть наизнанку все, чего ты коснешься, пусть даже мысленно. То, что было белым, станет черным. Прекрасное сделается уродливым. Цветущее — завянет. Текущее — иссякнет... Сам того не понимая, ты разрушаешь гармонию мира.
— И все из-за этой дыры?
— Каждый видит свой выверт по-своему. У кого на что фантазии хватает. Это лишь игра воображения. На самом деле выверт не имеет какой-то определенной формы или зримого воплощения. Это как бы часть тебя, контактирующая с окружающим миром на нематериальном уровне.
— И что мне теперь с этим делать? — с отчаянием раскинул руки в стороны Докукин. — Так и ходить с дырой во всю грудь?
Адай хлопнул ладонью по столу — как будто муху пришиб.
— Тебе повезло, что ты приехал в Ижевск! Потому что здесь, как видишь, еще сохранились ведины, которые одни только и понимают толк в вывертах.
— Ты меня вылечишь?
— Нет, — едва заметно усмехнувшись, качнул головой Адай. — Ты сам должен себя исцелить. Я лишь могу указать тебе Путь.
— Давай указывай, — с готовностью согласился Докукин. — Что я должен делать?
— Твой случай очень серьезный.
Докукин искоса глянул на дырку в груди.
— Понимаю.
— Простыми методами здесь не обойтись. Чтобы избавиться от выверта, тебе необходимо заглянуть в зеркало Нижнего мира.
Докукин озадаченно прикусил нижнюю губу.
— Это какая-то метафора?
— Нет.
— Тогда о чем речь?
— О зеркале Нижнего мира.
— Что это за штука такая?
— Зеркало, — Адай показал Докукина две открытые ладони. — Нижнего мира.
— Ладно, где его взять?
— В Нижнем мире, разумеется.
— Это тоже не метафора?
— Нет.
— И где находится этот Нижний мир?
— Внизу, разумеется, — Адай указал пальцем под стол.
— Под землей, — уточнил Докукин.
— Можно и так сказать, — не очень охотно согласился ведин. — Хотя на самом деле это что-то вроде другого измерения.
— Ну и как туда попасть?
— Тебе снова повезло, что ты в Ижевске. Здесь находится дыра, ведущая в Нижний мир.
— То есть мы будем изображать диггеров?
— Нет. Дыра — это не спуск.
— Ладно, — сказал Докукин, хотя и ничего не понял. — Когда мы туда отправимся? — Ему не терпелось избавиться от дырки в груди, из которой, как ему теперь казалось, еще и сырым сквозняком тянуло.
— Когда закончится дождь, — ответил Адай.
Докукин посмотрел на окно, по которому, как и прежде, сплошным потоком стекали небесные воды.
— Через три с половиной минуты, — сказал Адай.
— Это ты навединишь, чтобы дождь перестал?
— Нет. Мне Мать дождя сказала, что дождь закончится ровно в четырнадцать тридцать две.
Докукин посмотрел на часы.
Адай улыбнулся.
Ровно в четырнадцать часов тридцать две минуты дождь прекратился. Так внезапно, как будто кто-то там, наверху, перекрыл кран. Мать дождя, может быть?
— Пошли! — Адай легко поднялся на ноги и быстро зашагал к выходу
Докукин схватил портфель и заспешил следом за ведином.
На улице было свежо. Воздух казался необыкновенно прозрачным и чистым. И дышалось так легко, как будто все напасти остались позади.
Докукин на всякий случай глянул на грудь. Выверт никуда не делся. Зиял, как свищ, на том же самом месте. И даже как будто начал зудеть. Докукин не знал, можно ли чесать выверт, но решил не донимать ведина дурацкими вопросами. В конце концов, можно было и потерпеть.
Неподалеку от кафе они сели в автобус. Проехали одиннадцать остановок, на двенадцатой вышли.
«Улица Бородина», — прочитал Докукин на углу ближайшего дома.
— Далеко еще? — спросил Докукин.
— Почти пришли, — Адай взглядом указал на высокую шестигранную башню из красного кирпича, похожую на указующий в небо перст.
На фоне современных зданий башня казалась осколком невообразимо древней истории.
— Что это? — спросил Докукин.
— Водонапорная башня, — ответил Адай. — Памятник архитектуры. Построена в 1915 году.
— И в ней находится дыра в Нижний мир?
— В башне расположен Музей воды, — уточнил Адай. — Дыра в Нижний мир находится под башней.
Ведин мало того что шагал широко, так еще и ногами перебирал живо. Докукин едва за ним поспевал.
— А почему нам нужно зеркало именно из Нижнего мира? — спросил на ходу Докукин.
— Потому, что из Верхнего мира нам его не достать.
— А что там, в Верхнем мире?
— В Верхнем мире живут высшие боги, которые когда-то создали этот мир. Но сейчас им нет до нас никакого дела. Наверно, мы им надоели своими глупостями. Они лишь изредка поглядывают на нас сквозь дыру между мирами.
— А в Нижнем мире кто живет? — поинтересовался Докукин.
— Демоны, призраки и прочая нечисть, — ответил Адай.
Что-то подобное Докукин как раз и предполагал.
— Говоря иными словами, Нижний мир — это Ад? — уточнил он.
— Нет. Нижний мир — это место обитания демонов, призраков и прочей нечисти, — повторил Адай. — Так же как Средний мир — это место, где живем мы. Ни к Раю, ни к Аду ни один из этих миров отношения не имеет. Это, друг мой, совсем другая мифология.
Такой ответ Докукину все равно не понравился. Стоит ли лезть в мир демонов ради какого-то там зеркала?
— Разумеется, ты можешь остаться со своим вывертом и дырой в груди, — ответил на его незаданный вопрос ведин.
— А что произойдет, когда я взгляну в это зеркало? Выверт исчезнет?
— Нет, конечно. В Зеркале ты сможешь увидеть себя как бы с обратной стороны.
— Сзади, что ли? — не понял Докукин.
— В Нижнем мире человек сам уподобляется демону или призраку. Потому что там все наоборот. В зеркале Нижнего мира ты сможешь увидеть свою демоническую сущность. И это может стать началом пути к исцелению. Ты поймешь, что тебе надо или же, наоборот, не надо делать, чтобы избавиться от своего выверта.
Докукину все меньше нравилась затея с путешествием в Нижний мир. Однако вид зияющей в груди дыры удерживал его от того, чтобы махнуть на все рукой и повернуть назад. Даже если никто, кроме него, этой дыры не видел, все равно было как-то неприятно. Можно даже сказать, противно. Как будто у тебя болезнь, о которой даже врачу рассказывать стыдно.
Пройдя мимо мусорных контейнеров, Докукин с Адаем поднялись по невысокой разбитой лесенке и оказались возле небольшой деревянной дверцы в основании башни.
— По сюда, — Адай открыл дверь.
Внутри башни царил таинственный полумрак, оттеняющий и без того вполне готическую атмосферу. Белая краска, которой были выкрашены кирпичные стены, во многих местах облезла. Наверх вела никнущая к стене металлическая лестница с истертыми ступенями.
Адай сразу повернул направо, где в крошечном закутке под лестницей пряталась выкрашенная грязно-коричневой краской деревянная дверь с крошечным, забранным сеткой Рабица окошком, также вымазанным краской.
За дверью находилась узкая каменная лестница, уходящая вниз, в темноту. Адай щелкнул черным выключателем на стене и на потолке загорелись редкие желтые лампы. Света от них было немного, но, по крайней мере, стало видно, что лестница не бесконечна.
Спустившись, Адай и Докукин оказались в коридоре, тянущемся в две противоположные стороны.
— По туда, — Адай указал налево.
— Это и есть Нижний мир? — спросил Докукин, следуя за ведином.
— Нет. Это — подвал.
Минут пятнадцать двигались молча. В коридоре пахло сыростью, мокрыми досками и цементной пылью. Ведин шагал все так же быстро, как будто боялся опоздать. Звуки шагов гулко отлетали от пола, ударялись о стены и эхом рассыпались по потолку. Коридор тянулся все время прямо. Но время от времени он пересекался с другими такими же коридорами. На пятом или шестом перекрестке Адай свернул направо. Затем, миновав еще два перекрестка, резко повернул налево.
Прямо над головой у Докукина, ярко вспыхнув, взорвалась лампочка.
— Скорее! — оглянувшись, бросил через плечо Адай.
Теперь они уже почти бежали, как будто за ними гнались.
Еще один поворот направо. Снова — направо.
Адай внезапно остановился.
Впереди была темнота. Мрачная, пустая и непроглядная. Но не было перехода от света к тьме, той зоны, где свет начинает растворяться во мраке. Была только ровная прямая линия, отделяющая свет от тьмы.
— Пришли? — полушепотом спросил Докукин.
— Да.
Адай приосанился, вскинул окаймленный рыжей бородкой подбородок и, притопывая левой ногой, начал напевать что-то протяжное на незнакомом Докукину языке.
Сначала в темноте возник некий объект размером с горошину. Он был такой же черный, как окружающая его тьма. Выделялся он только благодаря быстрому вращению и создаваемым им волнообразным потокам, разбегающимся по сторонам. Между тем загадочный объект вращался в пустоте, следовательно, никаких видимых волн порождать не мог. Странный объект, которому по всем правилам полагалось быть невидимым, быстро увеличивался в размерах. Он стал как блюдце, затем — как тарелка. Через пару минут он вырос до размеров велосипедного колеса.
Адай перестал петь и пальцем обвел повисший в пустоте круг.
— Дыра в Нижний мир, — сказал он. И предложил: — Полезай первым.
Докукин нерешительно переступил с ноги на ногу.
— Ты там уже бывал? — спросил он.
— Сотню раз, — ответил Адай. — Главное правило: ничего не бойся и сам никого не пугай. Человек, оказавшийся в Нижнем мире, превращается для его обитателей в такого же демона или призрака, какими становятся они, появляясь в нашем мире. Что именно они увидят, взглянув на тебя, я сказать не могу, но вид твой однозначно приведет их в ужас. Поэтому постарайся не делать никаких резких движений и не говори громко, чтобы не напугать их еще больше. Мы просто вежливо попросим кого-нибудь из местных, что похрабрее, позволить нам взглянуть в его зеркало. И все.
— Полезай ты первый, — взглядом указал на дыру Докукин.
— Ладно, — не стал спорить Адай.
Он поднял ногу, сунул ее в дыру — и нога сделалось невидимой. Нашарив опору, Адай перенес вес на невидимую ногу и всем корпусом подался в сторону дыры. От его тела осталась половина.
— Не делай никаких глупостей, — строго предупредил он. — Тебе необходимо взглянуть на себя в зеркало Нижнего мира.
— Я сразу следом за тобой, — заверил Докукин.
Ведин коротко кивнул и скрылся в дыре.
Докукин подошел к тому место, где только что стоял Адай, и осторожно протянул вперед руку. Кисть руки исчезла в темноте, будто ее отрезали. Сначала Докукин вообще ничего не почувствовал. Затем ему показалось, что кто-то коснулся кисти его руки по ту сторону дыры. Докукин резко отдернул руку и прижал ее к груди. Там, где зияла дыра выверта.
Постояв какое-то время глядя в темноту, Докукин хмыкнул и провел ладонью по щеке. Затем он повернулся к дыре спиной и зашагал в противоположную сторону. Туда, откуда пришел.
Поначалу он шел медленно. Как будто раздумывая, не стоит ли воротиться. Но постепенно шаг его сделался уверенным и твердым. Да, теперь он точно знал, что поступает правильно.
На кой ляд сдался ему этот Нижний мир вместе с его зеркалами! Его сбил с панталыку этот странный тип, называющий себя ведином. Точно, он! Выверт, гармония мира... Слова, слова, слова... Если он действительно ведин, то это его работа по Нижним мирам лазить. Докукину и своих дел хватает. А дыра в груди — ну так ее ведь все равно никто не видит. Кроме того, пока ведина рядом не было и дыры в груди у Докукина тоже не наблюдалось! Так что, глядишь, со временем она и сама рассосется. В конце концов, не рак ведь и даже не простатит. А что касается гармонии мира, так за то Докукин не в ответе. Ведин ведь сам говорил, что таких, как он, с вывертами, на свете пруд пруди. И ничего, мир пока еще не развалился... Все будет хорошо, надо просто выкинуть эту чушь из головы. Все забыть и жить как прежде...
Поплутав малость по коридорам, Докукин наконец вышел к лестнице, ведущей наверх. Скорее всего, другой здесь просто не было.
Скользнув взглядом по измазанным белой краской кирпичным стенам, Докукин толкнул низкую дверцу и вышел на улицу.
Небо все еще хмурилось и вроде как грозилось пролиться новым дождем. Но, посмотрев на него, Докукин все равно улыбнулся. Этот мир был пускай и Средний, зато абсолютно реальный.
Путеводитель в смартфоне утверждал, что где-то неподалеку находится памятник Крокодилу. И Докукин отправился на его поиски.
Автор: Алексей Калугин
Писатель-фантаст Алексей Александрович Калугин родился в 1963 году в Москве. После службы в армии окончил Институт инженеров пищевой промышленности и некоторое время работал в Институте медицинской и биологической химии АМН СССР, соавтор нескольких десятков научных статей и заявок на изобретение.
Первое жанровое произведение — роман «Лабиринт» — увидело свет в 1996 году. Дебютная книга по рекомендации издательства выросла в трилогию, за которой последовали еще два мини-сериала — «Резервация» (1997) и «Точка Статуса»